Отправлено: 14.05.09 17:22. Заголовок: 1976-1977 Letters to you [Lily Evans, Severus Snape]

• Место действия с примерным описанием: Хогвартс
• Время действия: 6 курс, зима, обычные вечера после уроков.
• Действующие лица: Лили Эванс, Северус Снейп
• Краткое описание ситуации: У них вошло в привычку писать друг другу на окнах записки.

 Отправлено: 22.01.10 15:27. Заголовок: http://s56.radikal.r..

Травология… Довольно скучный и нудный предмет. Ему хватало одной теории, чтобы запомнить и отложить в своей голове как следует обращаться с волшебными растениями. И ему не требовалась практика, в отличие от тех же гриффиндорцев, чтобы лишний раз убедиться в том, что если воскликнуть «а вот как я могу и мне ничего не будет!» непременно что-то случится. В лучшем случае – незаживающая царапина, которую не свести ни зельями, ни магией, в худшем… Об этом лучше не думать и точно следовать инструкции. Не зря же первые попытки научиться общению с волшебными растениями были провальными. Это опыт, на который следует опираться, а не лезть со своим желанием все исследовать самому.
Черт, мог же сдать экзамен заранее и не ходить на эти пары, ведь была такая возможность… Но отказать себе побыть с Лили рядом он не смог. Вот и сейчас он хотел лезть на стенку от скуки. Лили была не видна, а больше его в данной ситуации ничего не интересовало.
- Северус!
«О, нет», - мысленно простонал слизеринец, оборачиваясь на зов мадам Помфри. «Началось…»
- Северус, дорогой, я вижу, ты ничем не занят. Я бы хотела попросить тебя сейчас приготовить заживляющую мазь.
- Все ушло на бестолковых гриффиндорцев с их неуемным везде-носо-и-руко-сованием? – саркастично поинтересовался он, вздернув подбородок.
- Северус Снейп! – голос Помфри стал укоризненным.
- Хорошо, я сейчас же этим займусь, - ухмыльнувшись, он развернулся, чтобы пойти собирать нужные для мази растения.
- Спасибо, Северус. С мадам Стебль все согласовано. Я всегда знала, что ты прячешь добрую душу за пазухой, - Северус закатил глаза.
Пробравшись сквозь заросли сорняков – «мда-а-а, мадам Стебль теряет сноровку» - Снейп зашел в теплицы. Блэк не замедлил наградить его неприязненным взглядом. Состроив ответную гримасу, Снейп начал осматривать парник, а точнее, что есть в наличии. «Так-так. Медуница, крапива, ятрышник. Замечательно». Основные ингредиенты были найдены, осталось собрать и как можно быстрее исчезнуть. Но вот незадача. Как раз с последним ингредиентом работает Лили. Северус нахмурился. Они уже так давно не общались… Да и она в любом случае разговаривать с ним не станет.
Несколько секунд он любовался неторопливой работой Лили. Он знал, что она не очень-то и жалует этот предмет, сейчас же она с каким-то… удовольствием отыскивала корнеплоды во влажной, рыхленой земле. За ее спиной что-то шевельнулось. Северус перевел взгляд на это что-то и обмер. Этим что-то оказался куст руты, который, судя по всему, возжелал подкрепиться рядом находящимся живым объектом, а именно, Лили Эванс.
«Твою мать», - Северус не раздумывая, ринулся к растению, на ходу вытаскивая свою волшебную палочку. Глупое растение! Приблизившись, он навел волшебную палочку на куст руты.
- Poliincendio! – от куста остался один лишь черный скелет. Растение уничтожено. Раздраженно дернув рукой, Северус прошел мимо Лили, опустился на корточки в метре от нее, защитил заклинанием руки и бесцеремонно погрузил их в землю, с каким-то остервенением выцарапывая корнеплоды. На Лили он не смотрел.

 Отправлено: 07.02.10 21:21. Заголовок: Шорох за спиной Лили..

Шорох за спиной Лили не слышала. Уж слишком была погружена в свои мысли. Но вот знакомый голос и волну магии не заметить практически под своим ухом она не могла. Вздрогнула. Обернулась медленно, так, как будто видела сон и знала - лучше бы не оборачиваться.
Но Северус быстро занял место за соседним горшком с рутой, дав гриффиндорке возможность вдоволь насмотреться на куст руты, от которого остался лишь обугленный остов.
И глубокий вдох перед тем, как повернуться к ящику с рутой. Взгляд помимо воли упорно стремился к черноволосой голове. Зачем он сделал это? Да еще подобным образом?
Зачем слизеринцу помогать гриффиндорке. Да еще проклятой магглорожденной гриффиндорке?
Зачем?
Почему бы не понаблюдать за тем, как лучшая ученица курса по глупости своей попадает в железный захват растения? Ведь как забавно будет потом поделиться с сокурсниками тем, какое лицо было у Эванс, когда она барахталась в колючках руты.
На мгновение она даже почувствовала, как сосущая пустота в груди, образовавшаяся в день, когда ее друг показал свое нутро, исчезла. Как будто все стало как раньше...
Протяжный говор Люциуса словно выдернул ее из этих мыслей. Нет, нетнетнет, Лили, не смей.
- Тебе не стоило уничтожать куст, Снейп. - наконец процедила она сквозь зубы, вновь запуская пальцы в грунт. - Но все равно - спасибо.
Все. Не так уж сложно это оказалось. Назвать человека по фамилии. И даже обезличить тон до того звучания, что было нужно. Поблагодарить - без капли благодарности. Как по-слизерински...
Лицо - как мраморное изваяние. Движения точны и уверенны. Какая кому разница, что прячется за улыбкой и смехом?

 Отправлено: 12.02.10 23:06. Заголовок: http://s56.radikal.r..

Он злился на себя, чего уж таить. Злился на то, что невольно показал Лили свою обеспокоенность за ее жизнь, что ему не все равно все происходящее с ней, за свою слабость. Да, он слаб. Он зависим от Нее. Будь на ее месте любая девушка, Снейп бы прошел мимо, не поведя даже бровью в ее сторону. Подумаешь, попадет в смертельных захват… Это же магический мир! Здесь возможно – невозможное. Провалялась бы пострадавшая пару-тройку недель в лазарете и вышла бы из него как ни в чем не бывало… Так почему он не мог думать о Лили в таком же ключе? Как о простом человеке, обычном среднестатистическом человеке, который был бы просто безличной статуэткой, случайно встретившейся ему на пути. Как о незнакомом человеке, при встрече с которым просто скользнет по нему безразличным взглядом, потянет повыше воротник пальто и поспешит скрыться в серой толпе. Почему он не мог? Почему не получалось воспринимать Лили по-другому? Бесконечный замкнутый круг. Она его персональное солнышко – в этом все дело. Солнечный свет дарит жизнь. Ее внутреннее сияние дарует Северусу силы для дыхания и желания жить. Ее свет освещает окружающие его предметы, делая их чуточку теплее, чуточку желаннее и немного реальнее. К ним хочется прикоснуться, когда на них играет солнечный блик. Северус связан по рукам и ногам неизвестной силой, что заставляет его держаться где-то поблизости. Яркое солнышко и кружащаяся вокруг по орбите чахнущая планета. С орбиты не сойти, не сбежать, лишь покорно вращаться по предначертанному пути. Северус иногда представлял, что орбита просто имеет вытянутую форму и именно это объясняет периоды замерзания в его душе. Сейчас планета максимально удалена он солнышка. На планете царит мрак, холод и пустота. Лучи солнышка не попадает на землю, лишь уже охладевшие ласкают бока и безразлично скользят дальше. Как и сейчас – всего пара сухих слов, от которых становиться холоднее и Северус ежится. А потом по телу проходит волна тепла – все-таки ответила. Пусть и в таком тоне и с неприязнью в голосе, но ответила. И что-то шевелится в душе и хочется схватить ее за руку, увести за горизонт, на необитаемый остров и просто поговорить с ней по душам. Просто поговорить… Разговор, на который не будут действовать раздражающие факторы, как например, понятия «гриффиндорцев» и «слизеринцев». Нет таких понятий и разделений. Есть лишь они, палящее солнце, влажный воздух и шумящее поблизости теплое море. Она бы выслушала и обязательно его бы поняла. Обняла бы за плечи, вздохнула: «ох, Сев, какой же ты дурак! Неисправимый». И уткнулась бы ему в грудь. И обязательно бы простила.
Увы, мир реален и в нем нет места для чудес. Северус собрал необходимые ингредиенты в холщовый мешочек, заклинанием очистил руки и поднялся, разминая затекшие мышцы. Взгляд помимо воли скользит к рыжему ангелочку. Северус нахмурился, заметив ее напряженные плечи, резкие движения и плотно сомкнутые губы. Волнуется? Старается скрыть то, что на самом деле чувствует? Старается быть немножечко… добрее, сдерживая себя? Но… почему? Почему она держит это в себе. Он бы позволил ей сбросить тот груз, что сейчас висит на ее шее. Он бы выслушал все проклятия в свой адрес. Он бы стерпел кулаки, ни разу не попытавшись воспротивиться их ударам. Он бы сам подставился под смертельное проклятие, если бы ей это принесло хотя бы каплю счастья. Так зачем это прятать в себе? Пытается не выйти за рамки, в которые сама себя загнала? Старается быть примерной ученицей и образцовой старостой? Пусть не сдерживается, пусть выскажет все, что наболело, пусть сбросит эту ношу. Но… Северус огляделся. Разговора не получится – слишком многолюдно. Попросить уделить пару минут – откажет в силу своего характера. Снейп отвернулся, вперившись взглядом в репейник. Еще секунда промедления – Северус расправил плечи, аккуратно нарисовал на лице вселенское безмолвие и, задрав подбородок, сделал уверенный шаг в сторону выхода.
- Не стоит благодарности, Эванс, - обращение по фамилии резануло слух и выскочило из общей тональности. Не привычно и… неправильно. Он хотел было добавить напоследок еще что-нибудь оскорбительное, например, «обязательно запишись на курсы по искоренению невнимательности и неуклюжести – эти навыки пригодятся в будущем». Но не стал. Глупо провоцировать ссору сиюминутно. Да, он чувствовал, что Лили необходимо выговориться, очистить свое сознание от мусора по имени Северус Снейп, но… еще не время. Он найдет способ вытащить ее на разговор, пусть даже если это будет лишь ее монолог, изобилующий рассуждениями о том, какие они разные. Да, он согласится с ней, кровью подпишется под каждым сказанным ею словом – лишь бы ей стало легче, лишь бы не тяготилась мыслями о нем.
Северус не заметил, как позади него, словно шлейф, потянулись тускло сверкающие буквы, складывающееся в…

 Отправлено: 30.03.10 21:10. Заголовок: Уезжая в школу шесть..

Уезжая в школу шесть с половиной лет назад, Лили обещала, что будет возвращаться домой на каждые зимние каникулы. И так и делала. На первом курсе, вернувшись домой, она столкнулась с такой волной ненависти, которой встретила ее Петунья, что долго плакала в своей комнате в день приезда. На втором сестра подарила ей на Рождество буклет о школе для "одаренных" детей, которая располагалась где-то в Ирландии. При ближайшем рассмотрении недоумевающая Лили поняла, что эта школа на самом деле - интернат для безумных. Рождество рыжеволосая девчонка провела в своей комнате, сказавшись больной.
На четвертом курсе Лили отправила родителям письмо, в котором просила прощения и указывала на невероятное количество заданных уроков. Рождество она провела с Северусом..они устроили тайный пикник на Астрономической башне. И спугнули не одну парочку, пожелавшую там уединиться...
Гриффиндорка вздохнула и пнула круглым носом теплого сапожка покрытый снегом куст. Он зашелестел, высвобождаясь из под мягкой ваты и вновь протянул голые изломанные ветви к небу. В Хогвартсе ей было нечего делать. Ей хотелось отдохнуть от постоянного напряжения, которое нагнетало на нее незримое присутствие Снейпа. Он наверняка остался в замке - ведь он терпеть не мог свой дом...
Ноги сами привели ее в это место. Покосившиеся стены выглядели еще более угрюмыми, чем ей казалось в детстве. Удивительно, почему она еще не развалилась? Словно ждет чего-то.. Лили мягко улыбнулась и развернулась, намереваясь направиться домой. Она не хотела заходить в таинственное убежище, сослужившее свою добрую службу. По крайней мере, тогда он был настоящим. Тогда - он не лгал.
Отсюда даже можно было увидеть его дом. Нужно было лишь передвинуться чуть-чуть, чтобы занять удобную позицию - и вуаля! - старый дом Снейпов перед вами, как на ладони. Лили скривила губы, но движение в доме заставило ее затаиться. Она не хотела, чтобы ее застали у старой хижины. Но увидев вышедшего из двери родного дома Снейпа, она удивленно ойкнула - он приехал домой на каникулы? Но зачем? Ведь в доме теперь, после смерти Эйлин, жил только его отец...а отца Снейп...ненавидел. Эту ненависть нельзя было успокоить ничем, хотя он никогда прямо и не заявлял о ней. Лили чувствовала. И, хотя не знала причины, верила в то, что она есть. Но ненависть к родному отцу?
Она подалась назад, уверяясь в том, что ее не будет видно из-за заснеженных ветвей густых кустарников и пригляделась к бледному лицу юноши. Он ухмылялся. Мерзкой ухмылкой, которую она ненавидела. Это была общая для всех слизеринцев гримаса полного удовлетворения собой, сознания собственного превосходства надо всеми окружающими...слизеринцы были гордецами, но, к сожалению, и гордецы подвержены глупости.
Но что могло привести его в такое расположение духа после общения с отцом? Лили недоуменно наблюдала за тем, как брюнет спускается по дорожке и удаляется от дома, не переставая ухмыляться. Сначала ей казалось, что он направится прямиком к ней, но, к счастью, он сменил направление.
Она все еще стояла в своем убежище, размышляя над странностями поведения Снейпа, когда морозных воздух взрезала сирена. Машина скорой помощи остановилась у дома Снейпов и в разверзтой пасти дверного проема один за другим исчезли несколько медиков. Надолго. Лили едва заставила себя не дожидаться их отъезда. Но как бы она ни пыталась убедить себя в том, что ей нет дела..мыслями гриффиндорка вновь и вновь возвращалась к ухмылке Снейпа.

 Отправлено: 02.04.10 18:49. Заголовок: http://s56.radikal.r..

Снейп ненавидел каникулы. Их приход означал всегда только одно – нужно возвращаться домой в Паучий Тупик. Он ненавидел этот дом, ненавидел каждый угол и свою маленькую комнатку. Он ненавидел находиться в доме вместе с отцом. На рождественские каникулы он писал заявление на имя декана и директора школы с просьбой разрешить провести каникулы в Хогварсте и ему не отказывали. Жаль, что нельзя было провести в замке и летние каникулы – он с удовольствием остался бы в школе, пусть даже и один. Каникулы – это всегда впустую потраченные дни.
И на эти каникулы он планировал остаться в Хогварсте, вот только… дома ждало его одно неоконченное дело. Одна мысль выжигала в нем душу и не давала спокойно жить. Последний месяц он не мог ни о чем думать, а в ушах до сих пор звучал наполненный сожалением голос Директора:
- Твоя мама, Северус, умерла сегодня ночью в маггловской больнице. Прими мои соболезнования, - Северус отвел глаза, не выдержав взгляд понимающих пронзительно голубых глаз.
- Я могу в день похорон покинуть Хогварст?
- Да, разумеется. О времени я тебе сообщу, - Северус только кивнул в знак благодарности и, сгорбившись, покинул директорский кабинет. Эта новость повергла его в шок. Как она могла оставить его одного? Почему бросила, когда он только-только вступал во взрослую жизнь? Он прошел мимо лыбящихся Мародеров, не обратив никакого внимания на их выпады. Весь следующий месяц он игнорировал их сальные шутки, игнорировал издевательства своих однокурсников и не отвечал на уроках. Все свободно время он проводил в библиотеке за темномагическими книгами, вынашивая в голове план мести. Он знал наверняка, по чьей вине мать оказалась в больнице.
Через неделю он аппарировал из замка в Паучий Тупик. И не заходя домой, пешком отправился в ближайший крематорий. На улице было морозно, но он не ощущал физического холода. Холодно было внутри, в душе. Как чувствует себя человек, у которого не осталось больше никого в этой гребаной жизни? Северус понуро брел по улицам, утопая в снегу и кутаясь в тоненькую мантию. Редкие прохожие кидали сочувственные взгляды и через мгновение забывали о странном встречном, погружаясь в предпраздничные хлопоты.
В крематории было пусто. В отдельно отведенном помещении был отец… трезвый и тело мамы. На лавочке, отставленой к стене, лежали несколько открыток от родственников со стороны отца. Северус подошел к Эйлин и взял ее за руку – она была ледяной, как тот холод в его душе. Отец молчал и, казалось, полностью погрузился в свои мысли. Минуты тянулись с ужасающе медленной скоростью. Северус поцеловал маму в лоб и отстранился. И почувствовал на себе прожигающий взгляд. Вскинув голову, он встретился с ненавидящими отцовскими глазами. Борьба взглядов длилась недолго – отец первый опустил глаза. Северус, окинув последним взглядом маму, вышел из здания.
За его спиной только что перевернулась страница и какими чернилами будет заполнена следующая, зависит только от самого Северуса. Больше ни секунды не медля, Северус аппарировал обратно в Хогвартс и вопреки всему снова зарылся с носом в толстенные фолианты, напичканные темной магией. В таком ритме пролетели следующие три недели. А потом наступили рождественские каникулы.
Северус снова написал заявление с просьбой провести эти каникулы в Хогвартсе, но попросил на один день съездить домой. Директор ничего против не имел, тем более, что Снейп был у него на хорошем счету. Два дня перед отъездом он провел в лаборатории: вставал, когда все еще спали и возвращался, когда уже все спали.
Рано утром с разрешения Директора он аппарировал в Паучий Тупик, в парк, где он познакомился с Лили. Немного постояв около замерзшего безжизненного фонтана, собираясь с духом, Северус уверенно направился в сторону дома. Дом, казалось, и сам умирал в отсутствии заботы хозяйской руки. Толкнув дверь вперед, Снейп зашел в дом и поморщился – в воздухе витал запах застоявшегося перегара. Отец, как ожидалось, нашелся в гостиной комнате на полу в окружении пустых и полупустых бутылок. Приход сына он не заметил, продолжал бездумно смотреть на игру солнечного зайца, что забрался на бок одной из бутылей. Жалкое зрелище. Снейп скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. В кармане его мантии лежала маленькая баночка с желтым содержимым.
Тобиас, почувствовал взгляд Северуса и поднял голову: на лице запущенная борода, отвратительные синяки под глазами, красные белки глаз. И искусанные губы в кровь. Снейп скривился от презрения.
- Хочу с тобой поговорить, - сухо сказал он, подходя к отцу и поднимая с пола початую, но не пустую бутылку коньяка. Отец испуганно посмотрел на сына. Наверно, это первый раз на его памяти, когда сын первым заговорил с отцом. Снейп осмотрелся – поблизости стаканов не было. Поднявшись с корточек и забрав с собой бутылку, Северус прошествовал на кухню. Сняв с полки два стакана, он ополоснул их в струе холодной воды, вытер несвежим полотенцем. Поставив оба стакана на захламленный грязной посудой стол, Северус достал из кармана заготовленную баночку. Отвинтив крышку, он поднес руку к лицу и вдохнул мятный запах. С ароматом пришлось повозиться, но результат превзошел все ожидания. Зачерпнув немного желтой мази, Северус обработал ею края одного стакана. Разлив коньяк, он неторопливо вернулся в гостиную. Отец весь подобрался и подозрительно наблюдал за действиями сына. Снейп поставил перед ним наполненный стакан и, выпрямившись, сделал глоток из своего, внимательно глядя в лицо человека, которого он ненавидел всю свою жизнь. Сейчас не осталось и ненависти, только иссушающее чувство презрения.
Тобиас схватился за стакан – его рука заметно дрожала. Снейп приложил недюжинное усилие, чтобы не скривиться от отвращения. Как можно довести себя до такого состояния?
- О чем ты хотел поговорить? – голос тих и скрипуч. Его поза, его выражение лица, бегающие из стороны в сторону глаза, выдавали напряжение. «Ждешь от меня подвоха? Яблочко от яблони не далеко падает, не так ли?»
- Я хочу выпить за тебя, - Снейп отсалютовал стаканом и одним глотком осушил его. И вопросительно выгнул бровь, ожидая действия со стороны отца.
- С чего вдруг? – настороженно поинтересовался Тобиас, разглядывая алкоголь в стакане. Снейп пожал плечами.
- Когда-то мы должны перейти рубеж нашей взаимной ненависти. Почему не сейчас? – Тобиас облизнул пересохшие губы и один махом выпил коньяк. Снейп растянулся в улыбке. – Думаю, мы друг друга поняли.
Снейп-старший с громким стуком поставил стакан на пол и дрожащей рукой начал торопливо расстегивать рубашку.
- Ты… отравил меня? – увы, в голосе был только животный страх.
- Нет, восстановил справедливость.
- Ты… - договорить он не успел. Дернувшись, отец повалился на бок и затих. Северус вынул из кармана мантии волшебную палочку и с отстраненным равнодушием произнес «evanesco». Остался последний штрих. Подойдя к телефону, Северус открыл справочник лондонских номеров и вызывал скорую помощь. Вот и все. Здесь ему делать больше нечего. С блуждающей ухмылкой на губах и отсутствующим выражением лица и он покинул ненавистный ему дом.

 Отправлено: 11.07.10 15:41. Заголовок: http://s56.radikal.r..

Зима. Зима. Через пару дней и январь придет к своему логическому завершению. Еще один безликий месяц канет в небытие. Очередной месяц без нее. Он перестал верить, перестал загадывать желания, цепляя взглядом падающую звезду, когда ночью на Астрономической Башне в замерзших руках вертит обычную маггловскую сигарету и не решается закурить. Потому что в воздухе еще витает запах ее любимого яблочного шампуня. Еле-еле заметный, уже почти весь выветрившийся. Но Северус его различил бы из сотни других ароматов. Она здесь была, совсем недавно, быть может, всего полчаса назад. И сердце замирает, когда он понимает, что не задержи его Люциус в гостиной, Северус, возможно, еще бы застал здесь Лили.
Вечереет. Северус спрыгивает с подоконника и неспешно бредет в подземелья. Нужно успеть выйти из Хогвартса до того, как Филч перекроет выход. В своей комнате он берет небольшой холщевый мешочек, горстку орешков и кусочек свежеприготовленного хлеба, который Северус прихватил с собой после обеда. Он еще с утра хотел выбраться в Запретный Лес, однако какие-то досадные обстоятельства не позволяли этого сделать. Сначала Кэрроу понадобилось приворотное зелье – Северус согласился помочь в обмен на временное пользование книги из его фамильной библиотеки, потом мадам Помфри со своими сетованиями, что «такая коварная погода, детишки болеют, а противопростудные лекарства подходят к концу». Тут уже не откажешь… Только к вечеру Северус остался, наконец, один. Да и во избежание еще каких-то дел, сбежал в пустующую башню, где и провел в тишине последние полтора часа.
Северус вышел на улицу и остановился, глубоко вдохнув морозный еще январский воздух. Жаль он не может заморозить его сознание. Впрочем, его душа сейчас представляет кусок замороженного льда. Но почему тогда так больно?
Снейп еще раз глубоко вдыхает и почти рысью мчится в сторону Запретного Леса. Он знает все его ближайшие к Замку окрестности как свои пять пальцев. Начиная с первого курса, он исследовал неизвестную территорию, все дальше и дальше углубляясь в лес. Он не боялся ни темноты, ни живущих в ней тварей. В темноте он чувствовал себя самим собой, находил в ней покой, прятался от хогвартсовской суеты, а с жителями Запретного Леса он всегда умел договориться. Нужно было всего-то оставить им немного хлеба взамен того, что он возьмет у них.
Хруст снега под ногами прерывал лесную тишину. Давно он здесь не был, последний месяц прячась в своей спальне за горами запретной литературы. Но ощущения леса, единства с ним не потерял. Как вернуться до боли знакомое и любимое место. Через полтора года он закончит Хогвартс и уедет, куда глаза глядят. И он будет скучать по Замку, который окутан тысячами древними сильными заклинаниями, по Запретному Лесу, который таит в себе не только опасность, но свою неспешную жизнь. Возможно, Северусу хотелось бы быть белкой или улиткой и жить именно в Запретном Лесу. Сказка. Несбыточная сказка. А еще он будет скучать по визуальным напоминаниями о Лили: начиная от укромных зарослей камыша, в которых летом она любила делать домашнее задание, раскидистой ели, в которой она любила отдыхать, до гриффиндорского сектора на квиддичной трибуне – она всегда любила находиться где-то в середине. И даже когда трибуны пустовали, Северус видел, как она вскарабкивается именно в серединку.
Северус вздохнул и огляделся. Где-то вдали мелькнуло рыжее пятно. Сердце истошно зашлось в грудной клетке, норовя выбраться наружу. Неужели она? Что тут делает? Слизеринец не раздумывая, бросился вслед. Но девушки нигде не было, как и не было человеческих следов на снегу. «Сошел-таки с ума», - грустно констатировал он. Рядом упала скорлупа от лесного ореха. Снейп поднял голову и увидел мохнатый рыжий хвост, что высунулся из дупла. Северус улыбнулся и, пошарив ладонью по карманам, выудил орешки, которые высыпал рядом с деревом. Еще немного постояв, Северус развернулся и направился в Хогвартс. Совершенно нет настроения даже просто пройтись между деревьев. И почему-то свежий воздух для него сегодня слишком удушлив. Однако и в Хогвартс возвращаться не хочется. Вот и куда теперь? А ноги сами несут его к озеру, покрытому толстым слоем льда. Летом он не раз переплывал его вдоль и поперек, а сейчас почему-то кажется несоизмеримо большим. Северус приседает на корточки и кончиками пальцев проводил по запорошенной снегом корке льда. Воспоминания затопляют его сознание.
«Сев, а слабо переплыть это озеро?» - лукаво спрашивает рыжеволосая девчонка.
«Да запросто», - ухмыляется черноволосый мальчуган и скидывает с себя форменную мантию.
«И что, Кальмара не боишься?» - в ее голосе недоверие.
«Нет», - мальчишка разувается, снимает жилет и рубашку, выпрыгивает из штанов и, подмигнув девчонке, подходит к краю озера и нерешительно трогает кончиками пальцев ноги воду, будто боясь обжечься.
«Сев, не надо, я же пошутила!» - в ее голосе беспокойство.
«А я – нет», - резко отвечает он и, сделав пару шагов назад и разогнавшись, прыгает в воду, оставляя после себя высокий столп брызг. И возвращается через час, уставший, но довольный.
«Истинный слизеринец не знает слово «слабо»!» - хмыкает мальчишка.
- Хватит! – слишком громко произносит он, резко распрямляясь. Он отвлекся, а рука сама вывела на толком слое снега «Лили, прости». Он резко поворачивается спиной к озеру и закрывает глаза. Когда кончится это наваждение? А сзади невообразимый грохот и треск льда. И он даже догадывается, по каким линиям ломается лед. К черту! Он не сдерживает магию, пусть она из него вытечет вся.
Когда руки перестают дрожать, Северус не оглядываясь, уходит, срезая путь до Хогвартс через голые заросли кустарника.

 Отправлено: 12.07.10 21:06. Заголовок: Холодно. Лили сидит..

Холодно.
Лили сидит на берегу озера и кутается в теплую мантию,на которую наложено утепляющее заклинание. Но ей все равно зябко. Воздух по-прежнему теплый, но ей зябко. Кончики пальцев совсем ледяные, кажется, что еще немного – и она начнет трястись от холода. Но она сидит, упираясь спиной в узловатый ствол златокронного дерева, и размеренно дышит. Вдох. Выдох. Еще один вдох.
Сегодня она видела его. Впавшие щеки, из-за которых крупный нос стал казаться еще больше, темные круги под глазами и жгучий взгляд – нет, она успела отвести свой, не встретилась с этими глубокими жгучими омутами. Сбежала постыдно, не оборачиваясь.… И не выходила из кабинки женского туалета до тех пор, пока не появилась Плакса Миртл, злорадствующая любому чужому несчастью.
Убежала сюда. Подальше от любопытных взглядов, от расспросов, от участия…
«Что с тобой, Лили?»
«Ты нездорова, Лили?»
«Эй, Эванс, все еще сохнешь по своему Нюньчику?»
Лили прерывисто вздохнула и подтянула коленки к груди, обхватывая их замерзшими руками. Склонила голову, закрываясь рыжими волосами от стремительно желтеющего мира. Листья покрывались позолотой, едва удерживаясь на тонких ножках, соединяющих их с ветвями, чтобы завтра отправиться в свой захватывающий, но последний полет. И опасть кучей преющего компоста на землю. Все прекрасное когда-то умирает. Или становится никому не нужной кучей мусора.
Что с ней? Она ведь научилась не обращать на него внимания. Его отсутствие в ее жизни дало ей возможность о многом поразмыслить, многое пересмотреть… Джеймс Поттер вовсе не был таким напыщенным болваном, как казалось ранее, а Астрономическая башня… она так и осталась любимым местом Лили в замке, но утратила некоторую долю своего очарования. Книги больше не приносили удовольствия, ведь их не с кем было более обсудить…
«Может быть… Может быть… он не лгал мне? И действительно не хотел…»
Гриффиндорка упрямо мотнула головой, отбрасывая от себя эти мысли. Терзающие. Таящие в себе хрупкую надежду. Такие… такие желанные…
Ей было плохо без него. С самого первого дня их встречи, с того самого момента, как угрюмый мальчишка назвал ее ведьмой, ворвавшись в их с Петуньей маленький мирок – он стал частью ее жизни. Важной. Неотъемлемой. И она… она надеялась… что так будет всегда. Что всегда он будет рядом. Лучший друг. Надежный. Настоящий. Самый-самый.
Они всхлипнула, уткнулась носом в коленку, крепко жмурясь. Почему так больно? Ведь столько времени прошло… Время ведь лечит. Все лечит!
Только не это. Не предательство. Разве может что-то вымарать из ее памяти его злое лицо? Ярость в голосе, резкий окрик, ожегший хлыстом, пустой взгляд? Холодный. Злой. За что? Сколько раз она задавала себе этот вопрос, сколько раз… И никогда не находила ответа, сколько ни билась, сколько ни пыталась объяснить его поступок… и каждый раз останавливала себя, не позволяя влезть обратно в теплый кокон надежд и иллюзий. Оправдать его перед собой. И опять встретить этот чужой взгляд на чужом лице. Невыносимо.
Невыносимо.
Но еще хуже видеть мольбу на этом лице. Встречать пламя букв, складывающихся в ее собственное имя повсюду. ЛилиЛилиЛилиЛилиЛили…невозможно! Почему он это делал? Не мог ведь специально унижать ее еще сильнее, смеяться над ней.… Каким бы слизеринцем он ни был, не мог! Она ведь знала, что он не такой, каким хочет казаться… не такой… угрюмый. Не такой злой, не такой равнодушный.
Не такой жестокий.
Нет, не такой. Северуса Снейпа не существовало на самом деле. Был только Сев. Хмурый, да. Нелюдимый и ворчливый. Но не злой. Не жестокий. Не ищущий удовольствий в чужих страданиях. В ее страданиях.
«Может быть…» - эта надежда мягким теплым шелком укутывала ее бедное сердечко – «может быть, он действительно… не хотел. Не хотел обзывать ее. Просто… просто…»
«Вырвалось?» – тут же резко оборвал ее строгий голос. – «Вырвалось ЭТО? Ты не в своем уме, глупышка. Он слизеринец. Он стал тем, кем хотел быть. С блеском превратился в каменное изваяние, бьющее холодным огнем. Тебе недостаточно? Недостаточно больно? Тогда верь. Верь ему, глупая».
Хотелось оказаться дома. В уютном кабинетике мамы, где можно было бы устроиться у ее ног и хныкать в ее ласковые руки, утешающие, успокаивающие. Добрые. В них можно было спрятаться от всего мира и почувствовать себя в безопасности. Дома.
Даже этого у нее теперь не было. Не к кому прибиться, не у кого попросить утешения.
А ведь его отец умер этим летом. Тогда. Когда она видела его возле дома, прячась в густой изумрудной листве. После этого она не могла нормально спать. Каждую ночь ее преследовал он. С горящими черными глазами, вскидывающий палочку, жестко чеканящий заклина…. Нет, она убедила себя в том, что это было совпадением. Он ведь не мог использовать магию вне школы. Разум ее убедил тревожащееся сердце. Пусть Тобиас был чудовищем. Пусть он пытался уничтожить все светлое в своем сыне, изводя его своей черной ненавистью… Он был его отцом. И он потерпел неудачу. Проиграл. Не сумел сотворить свое подобие.
Лили поморщилась, выпрямляя затекшие ноги. Пора идти. Иначе она превратится в льдышку. Было легко убеждать себя в том, что этот холод можно разогнать теплым одеялом, чашкой горячего шоколада и жаром языков пламени, танцующих в камине.
Она повернулась, чтобы поднять небрежно отброшенную сумку и ухватила светлое пятно на темной коре ствола, о который опиралась. Пригляделась. И протянула дрожащие пальцы, чтобы провести ими по глубоко взрезанной шершавой поверхности.
Лили.
Словно кто-то отчаянно пытался выплеснуть из себя… что-то.
Лили.
Как крик. Отчаянный, сердечный. Искренний.
Прижалась лбом к нему, всхлипнула…
«Не почему все так, почему так сложно? Мне плохо без тебя... очень плохо...»
Громкий треск за спиной заставил ее испуганно обернуться. Лед. Озеро вздыбилось, словно неведомая сила выбивает изнутри жгущие слова. Прости. Лили. Прости. И не в силах держать все в себе, озеро выплевывает эту мольбу...
- Простила... давно простила... - слезы морозят щеки, но нет сил их утереть. Что они делают друг с другом? Что им делать дальше?